Основана ли жизнь на законах физики?

Miguel de Unamuno 1 .

1 (Если человек никогда не противоречит себе, то причина должна быть в том, что он фактически никогда ничего не говорит. - Мигуэль де Унамуно. )

В организме следует ожидать новых законов

В этой последней главе я хочу ясно показать, что все известное нам о структуре живого вещества заставляет ожидать, что деятельность живого вещества нельзя свести к обычным законам физики. И не потому, что имеется какая-нибудь "новая сила" или что-либо еще, управляющее поведением отдельных атомов внутри живого организма,но потому, что его структура отличается от всего изученного нами до сих пор в физической лаборатории. Грубо говоря, инженер, знакомый ранее только с тепловыми машинами, осмотрев электромотор, будет готов признать, что ему пока еще не понятны принципы, согласно которым мотор работает. Он найдет медь, знакомую ему в котлах, но использованную здесь в форме длинных-длинных проволок, скрученных в мотки; железо, знакомое ему в рычагах, брусьях и паровых цилиндрах, а здесь заполняющее середину обмоток из медной проволоки. Он придет к заключению, что это та же самая медь и то же самое железо, подчиняющиеся тем же самым законам природы, и будет в этом прав. Но одного различия в конструкции будет уже достаточно, чтобы он ожидал совершенно другого принципа работы. Он не станет подозревать, что электромотор приводится в движение духом, только потому, что его можно заставить вращаться без котла и пара простым поворотом выключателя.

Обзор положения в биологии

Развертывание событий в жизненном цикле организма обнаруживает удивительную регулярность и упорядоченность, не имеющие себе равных среди всего, с чем мы встречаемся в неодушевленной материи. Мы видим, что организм контролируется в высшей степени хорошо упорядоченной группой атомов, которая составляет только очень незначительную часть общей массы каждой клетки. Более того, на основании создавшейся у нас точки зрения на механизм мутаций мы приходим к заключению, что перемещение всего лишь немногих атомов внутри группы "управляющих атомов" зародышевой клетки достаточно для того, чтобы вызвать весьма определенное изменение наследственных признаков большого масштаба.

Это, вероятно, наиболее интересные факты из тех, которые наука открыла в наши дни.

Мы склонны признать их в конце концов не столь уже неприемлемыми. Удивительная способность организма концентрировать на себе "поток порядка", избегая таким образом перехода к атомному хаосу, - способность "пить упорядоченность" из подходящей среды, по-видимому, связана с присутствием "апериодических твердых тел", хромосомных молекул. Последние, без сомнения, представляют наивысшую степень упорядоченности среди известных нам ассоциаций атомов (более высокую, чем у обычных периодических кристаллов) в силу той индивидуальной роли каждого атома и каждого радикала, которую они здесь играют.

Говоря кратко, мы видим, что существующая упорядоченность проявляет способность поддерживать сама себя и производить упорядоченные явления. Это звучит достаточно убедительно, хотя, находя это убедительным, мы несомненно исходим из опыта социальных организаций и других явлений, опирающихся на активность организмов. Поэтому может показаться, что получается нечто, подобное порочному кругу.

Обзор положения в физике

Как бы то ни было, но следует снова и снова подчеркнуть, что для физика это положение дел кажется не только невероятным, но и чрезвычайно волнующим, поскольку оно не имеет прецедента. Вопреки обычным представлениям регулярное течение событий, управляемое законами физики, никогда не бывает следствием одной, хорошо упорядоченной группы атомов (молекулы), если, конечно, эта группа атомов не повторяется огромное число раз, как в периодическом кристалле или в жидкости, или, наконец, в газе, которые состоят из большого количества одинаковых молекул.

Даже когда химик имеет дело с очень сложной молекулой in vitro, он всегда встречается с огромным количеством одинаковых молекул. К ним приложимы его законы. Он может сказать вам, например, что через минуту после того, как начнется определенная реакция, половина всех молекул прореагирует, а после второй минуты то же произойдет с тремя четвертями молекул. Но будет ли определенная молекула - если предположить, что вы можете за ней проследить - находиться среди тех, которые прореагировали, или среди тех, которые остались нетронутыми, этого он не сумеет предсказать. Это вопрос чистой случайности.

И это не только теоретическое рассуждение. Мы вовсе не всегда неспособны наблюдать судьбу отдельной маленькой группы атомов или даже единичного атома. Иногда мы можем это сделать. Но всякий раз, как мы это делаем, мы встречаемся с полной неупорядоченностью, которая только в среднем из большого числа случаев приводит к закономерности. Мы разбирали уже пример этого в главе I, Броуновское движение малой частицы, взвешенной в жидкости, совершенно беспорядочно. Но если имеется много подобных частиц, они своим беспорядочным движением дают начало закономерному процессу диффузии.

Распад единичного радиоактивного атома поддается наблюдению (он посылает снаряд, который вызывает видимое мерцание на флуоресцирующем экране). Но если имеется единичный радиоактивный атом, то вероятный срок его жизни менее определенен, чем у здорового воробья. Действительно, - относительно этого срока можно сказать только, что все время, пока атом существует (а это может продолжаться тысячи лет), вероятность его распада в следующую секунду, велика она или мала, остается той же самой. Это очевидное отсутствие индивидуальной определенности тем не менее дает в результате точный экспоненциальный закон распада большого количества радиоактивных атомов одного и того же вида.

Поразительный контраст

В биологии мы встречаемся с совершенно иным положением. Единичная группа атомов, существующая только в одном экземпляре, производит закономерные явления, чудесно настроенные одно в отношении другого и в отношении внешней среды, согласно чрезвычайно тонким законам. Я сказал, существующая только в одном экземпляре, ибо, в конце концов, мы имеем пример яйца и одноклеточного организма. Это верно, что на последующих стадиях у высших организмов эти экземпляры умножаются. Но в какой степени? Что-нибудь вроде 1014 у взрослого млекопитающего, как я себе представляю. Ну что же: это только одна миллионная того количества молекул, которое содержится в кубическом дюйме воздуха. Хотя сравнительно и объемистые, но вместе эти группы атомов образовали бы только крошечную каплю жидкости. И посмотрите, каким образом они распределяются. Каждая клетка дает приют лишь одной из них (или двум, если мы будем иметь в виду диплоидию). Поскольку мы знаем силу этого крошечного центрального аппарата в изолированной клетке, не напоминают ли они нам станции местного правительства, рассеянные по всему телу и с большой легкостью поддерживающие связь одна с другой благодаря общему для них всех шифру?

Это, конечно, фантастическое описание, может быть более подходящее поэту, чем ученому. Однако не нужно поэтического воображения, а только ясное и трезвое научное размышление, чтобы понять, что мы здесь встречаемся с явлениями, регулярное и закономерное развертывание которых определяется "механизмом", полностью отличающимся от "механизма вероятности" физики. Ибо это просто наблюдаемый факт, что в каждой клетке руководящее начало заключено в единичной атомной ассоциации, существующей только в одной копии (или иногда в двух), и такой же факт, что оно направляет события, служащие образцом упорядоченности. Найдем ли мы удивительным или весьма естественным, что маленькая, но высоко организованная группа атомов способна действовать таким образом, положение одинаково беспрецедентно. Оно не известно нигде за исключением живого вещества. Физик и химик, исследуя неодушевленную материю, никогда не встречали феноменов, которые им приходилось бы интерпретировать подобным образом. Такой случай еще не возникал, и поэтому теория не покрывает его - наша прекрасная статистическая теория, которой мы справедливо гордились, так как она позволила нам заглянуть за кулисы и увидеть, что могущественный порядок точных физических законов возникает из атомной и молекулярной неупорядоченности; теория, открывшая, что наиболее важный, наиболее общий и всеохватывающий закон нарастания энтропии может быть понят без специального допущения для данного случая, ибо энтропия- это не что иное, как сама молекулярная неупорядоченность.

Два пути возникновения упорядоченности

Упорядоченность, наблюдаемая в развертывании жизненного процесса, возникает из иного источника. Оказывается, есть два различных "механизма", которые могут производить упорядоченные явления: "статистический механизм", создающий "порядок из беспорядка", и новый механизм, производящий "порядок из порядка". Для непредвзятого ума второй принцип кажется более простым, более вероятным. Без сомнения так это и есть. Именно поэтому физики были горды установлением первого принципа - "порядок из беспорядка", которому в действительности следует природа и который один дает объяснение огромному ряду природных явлений и, в первую очередь, их необратимости. Но мы не можем ожидать, чтобы "законы физики", выведенные из этого принципа, оказались достаточными для объяснения поведения живого вещества, наиболее удивительные особенности которого, видимо, в значительной степени основаны на принципе "порядок из порядка". Вы ведь не станете ожидать, что два совершенно различных механизма могут обусловить один и тот же тип закона, как не будете ожидать, что ваш дверной ключ обязательно сможет так же хорошо открывать и двери вашего соседа.

Нас не должны поэтому обескураживать трудности объяснения жизни с помощью обыкновенных законов физики. Ибо это именно то, чего следует ожидать, исходя из знания, достигнутого относительно структуры живого вещества. Мы должны ожидать, что в живом веществе преобладает новый тип физического закона. Или мы должны назвать его нефизическим, чтобы не сказать: сверхфизическим законом?

Новый принцип не чужд физике

Нет. Я не думаю этого. Новый принцип - это подлинно физический принцип; на мой взгляд он не что иное, как опять-таки принцип квантовой теории. Для объяснения этого мы должны пойти несколько дальше и ввести уточнение, чтобы не сказать улучшение, в наше прежнее утверждение, что все физические законы основаны на статистике.

Это утверждение, повторявшееся снова и снова, не могло не привести к противоречию. Ибо действительно имеются явления, отличительные черты которых явно основаны на принципе "порядок из порядка" и ничего, кажется, не имеют общего со статистикой или молекулярной неупорядоченностью.

Строение солнечной системы, движение планет поддерживается почти неограниченное время. Созвездие настоящего времени прямо связано с созвездием в любой момент из времен эпохи египетских пирамид; оно может быть прослежено в прошлом до этого времени и наоборот. Когда были рассчитаны сроки прежних затмений, то оказалось, что они находятся в полном согласии с историческими записями или даже в некоторых случаях послужили для исправления принятой хронологии. В этих вычислениях не было никакой статистики, они были основаны исключительно на ньютоновском законе всемирного тяготения.

Регулярное движение хороших часов или любого подобного механизма, очевидно, также не имеет ничего общего со статистикой. Короче говоря, все чисто механические явления, повидимому, явно и прямо следуют принципу "порядок из порядка". И если мы говорим "механические", то этот термин надо понимать в широком смысле. Очень употребительный вид часов, как вы знаете, основан на регулярной передаче электрических импульсов с силовой станции.

Я помню интересную маленькую работу Макса Планка на тему "Динамический и статистический тип закона" 1 . В этой работе проводится точно такое же различие, какое мы здесь обозначили как "порядок из порядка" и "порядок из беспорядка". Целью этой работы было показать, как интересный статистический тип закона, контролирующий события большого масштаба, создается из "динамических" законов, которые, повидимому, управляют событиями малого масштаба - взаимодействием единичных атомов и молекул. Последний тип закона иллюстрируется механическими явлениями большого масштаба, как, например, движение планет, часов и т. д.

1 ("Dynamische und Statistische Gesetzmassigkeit". )

Таким образом оказывается, что "новый принцип", принцип "порядок из порядка", на который мы указали с большой торжественностью как на действительный ключ к пониманию жизни, совсем не нов для физики. Позиция Планка даже восстанавливает его приоритет. Мы, кажется, приближаемся к смехотворному заключению, будто ключ для понимания жизни заключается в том, что она основана на чистом механизме, на принципе "часового механизма" в том смысле, который придает этому выражению Планк. Это заключение не представляется нелепым и, на мой взгляд, не совсем ошибочно, хотя его и следует принимать "с большой щепотью соли".

Движение часов

Давайте тщательно проанализируем движение реальных часов. Это не чисто механический феномен. Чисто механические часы не нуждались бы ни в пружине, ни в заводе. Раз пущенные в ход, они двигались бы всегда. Реальные же часы без пружины останавливаются после немногих ударов маятника, их механическая энергия превращается в тепло. А это - безгранично сложный, атомный процесс. Общее представление о нем, которое складывается у физика, вынуждает признать, что обратный процесс также не вполне невозможен: часы без пружины могут неожиданно начать двигаться за счет затраты тепловой энергии своих собственных зубчатых колес и окружающей среды. В этом случае физик должен был бы сказать: часы испытывают исключительно интенсивный пароксизм броуновского движения. Мы видели в главе I (§ 7), что с весьма чувствительными крутильными весами (электрометр или гальванометр) такого рода явление происходит все время. В случае часов это бесконечно неправдоподобно.

Будем ли мы относить движение часов к динамическому или к статистическому типу закономерных явлений (употребляя выражения Планка), зависит от нашей точки зрения. Называя это движение динамическим явлением, мы обращаем внимание на регулярность движения, которая может быть обеспечена сравнительно слабой пружиной, преодолевающей малые нарушения теплового движения, так что мы можем пренебречь ими. Но если мы вспомним, что без пружины часы, вследствие трения, постепенно остановятся, то окажется, что этот процесс можно понять только как статистическое явление.

Как бы практически незначительно ни было трение и нагревание в часах, все же не может быть сомнения, что вторая точка зрения, которая не пренебрегает ими, более основательна, даже если мы имеем дело с регулярным движением часов, приводимых в действие пружиной. Ибо не следует думать, что движущий механизм действительно совершенно устраняет статистическую сторону процесса. Истинная физическая картина не исключает того, что даже правильно идущие часы могут внезапно обратить свое движение и, работая назад, завести свою собственную пружину за счет затраты тепла окружающей среды. Это событие "еще немного менее вероятно", чем "броуновский пароксизм" для часов, совсем не имеющих заводного механизма.

Часовой механизм в конечном счете оказывается статистическим

Давайте теперь рассмотрим создавшееся положение. "Простой" случай, который мы анализировали, служит примером многих других - по существу всех, избегающих на первый взгляд всеохватывающего принципа молекулярной статистики. Часы, сделанные из реальной физической материи (в противоположность воображаемым), не будут "истинным часовым механизмом". Элемент случайности может быть более или менее снижен; вероятность того, что часы неожиданно пойдут совершенно неправильно, может быть бесконечно малой, но в основе она всегда остается. Трение и тепловые влияния имеют место даже в движении небесных тел. Вращение земли постепенно замедляется приливным трением и вместе с этим замедлением луна постепенно отступает от земли, чего не случилось бы, если бы земля была совершенно твердым вращающимся шаром.

Тем не менее остается фактом, что "реальные часовые механизмы" ясно проявляют весьма выраженные черты "порядка из порядка", такого типа черты, которые возбудили у физика волнение, когда он встретился с ними в организме. Кажется вероятным, что оба случая в конце концов имеют нечто общее. Теперь остается рассмотреть, в чем это общее и в чем заключается то поразительное различие, которое делает случай организма в конечном счете новым и беспрецедентным.

Теорема Нернста

Когда же физическая система - любой вид ассоциации атомов - обнаруживает "динамический закон" (в смысле Планка) или "черты часового механизма"? Квантовая теория дает на этот вопрос краткий ответ, а именно - при абсолютном нуле температуры. При приближении к температуре нуль молекулярная неупорядоченность перестает влиять на физические явления. Это было, между прочим, открыто не теорией, а тщательным исследованием химических реакций в широких температурных границах и последующей экстраполяцией результатов на фактически недостижимую температуру абсолютного нуля. Это - знаменитая "тепловая теорема" Вальтера Нернста, которой иногда, и не без основания, присваивают громкое название "Третьего Закона Термодинамики" (первый - это принцип сохранения энергии, второй - принцип энтропии).

Квантовая теория дает рациональное основание эмпирическому закону Нернста и в то же время позволяет определить, как близко данная система должна подойти к абсолютному нулю, чтобы выявить приблизительно "динамическое" поведение. Какая же температура в каждом отдельном случае практически уже эквивалентна нулю?

Так вот, не следует думать, что это должна быть всегда очень низкая температура. Действительно, открытие Нернста было подсказано тем фактом, что даже при комнатной температуре энтропия играет удивительно незначительную роль во многих химических реакциях (напомню, что энтропия - это прямая мера молекулярной неупорядоченности, а именно - ее логарифм).

Маятниковые часы находятся, в сущности, при нулевой температуре

Как же относительно маятниковых часов? Для маятниковых часов комнатная температура практически эквивалентна нулю. Это - причина того, что они работают "динамически". Они будут продолжать работать, если их охлаждать (при условии, что удалены все следы смазки), но они не будут работать, если их нагревать выше комнатной температуры, ибо в конце концов они расплавятся.

Отношение между часовым механизмом и организмом

То, что будет сказано ниже, хотя и кажется весьма тривиальным, но, я думаю, попадает в главную точку. Часы способны функционировать "динамически", так как они построены из твердых тел, форма которых удерживается Гейтлер-Лондоновскими силами достаточно прочно, чтобы избежать нарушающего действия теплового движения при обычной температуре.

Теперь, я думаю, надо немного слов, чтобы сформулировать сходство между часовым механизмом и организмом. Оно просто и исключительно сводится к тому, что последний также построен вокруг твердого тела- апериодического кристалла, образующего наследственное вещество, не подверженное в основном воздействию беспорядочного теплового движения. Но, пожалуйста, не ставьте мне в вину, что я будто бы называю хромосомные нити "зубцами органической машины", по крайней мере не делайте этого без ссылки на те глубокие физические теории, на которых основано сходство.

Потому что, действительно, не нужно большого красноречия, чтобы напомнить основное различие между ними обоими и оправдать для биологического случая эпитеты - новый и беспрецедентный.

Наиболее поразительными отличиями являются: во-первых, своеобразное распределение зубцов в многоклеточном организме (я могу напомнить несколько поэтическое описание в § 62) и, во-вторых, тот факт, что отдельный зубец это не грубое человеческое изделие, но прекраснейший шедевр, когда-либо достигнутый по линии господней квантовой механики.

Лжедимитрий I

Лжедимитрий I.

С прижизненного изображения Луки Килиена

Самозванство. Так подготовлялась и началась Смута. Как вы видите, она была вызвана двумя поводами: насильственным и таинственным пресечением старой династии и потом искусственным ее воскрешением в лице первого самозванца. Насильственное и таинственное пресечение династии было первым толчком к Смуте.

Пресечение династии есть, конечно, несчастье в истории монархического государства; нигде, однако, оно не сопровождалось такими разрушительными последствиями, как у нас. Погаснет династия, выберут другую, и порядок восстанавливается; при этом обыкновенно не появляются самозванцы, или на появившихся не обращают внимания, и они исчезают сами собою. А у нас, с легкой руки первого Лжедимитрия, самозванство стало хронической болезнью государства: с тех пор чуть не до конца XVIII в. редкое царствование проходило без самозванца, а при Петре, за недостатком такового, народная молва настоящего царя превратила в самозванца. Итак, ни пресечение династии, ни появление самозванца не могли бы сами по себе послужить достаточными причинами Смуты; были какие-либо другие условия, которые сообщили этим событиям такую разрушительную силу. Этих настоящих причин Смуты надобно искать под внешними поводами, ее вызвавшими.

Скрытые причины Смуты открываются при обзоре событий Смутного времени в их последовательном развитии и внутренней связи. Отличительной особенностью Смуты является то, что в ней последовательно выступают все классы русского общества, и выступают в том самом порядке, в каком они лежали в тогдашнем составе русского общества, как были размещены по своему сравнительному значению в государстве на социальной лествице чинов. На вершине этой лествицы стояло боярство; оно и начало Смуту.

В гнезде наиболее гонимого Борисом боярства с Романовыми во главе, по всей вероятности, и была высижена мысль о самозванце. Винили поляков, что они его подстроили; но он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве. Недаром Борис, как только услыхал о появлении Лжедмитрия, прямо сказал боярам, что это их дело, что они подставили самозванца. Этот неведомый кто-то, воссевший на московский престол после Бориса, возбуждает большой анекдотический интерес.

Его личность доселе остается загадочной, несмотря на все усилия ученых разгадать ее. Долго господствовало мнение, идущее от самого Бориса, что это был сын галицкого мелкого дворянина Юрий Отрепьев, в иночестве Григорий. Не буду рассказывать о похождениях этого человека. Упомяну только, что в Москве он служил холопом у бояр Романовых и у князя Черкасского, потом принял монашество, за книжность и составление похвалы московским чудотворцам взят был к патриарху в книгописцы и здесь вдруг с чего-то начал говорить, что он, пожалуй, будет и царем на Москве. Ему предстояло за это заглохнуть в дальнем монастыре; но какие-то сильные люди прикрыли его, и он бежал в Литву в то самое время, когда обрушились опалы на романовский кружок. Тот, кто в Польше назвался царевичем Димитрием, признавался, что ему покровительствовал В. Щелкалов, большой дьяк, тоже подвергавшийся гонению от Годунова. Трудно сказать, был ли первым самозванцем этот Григорий или кто другой, что, впрочем, менее вероятно.

Но для нас важна не личность самозванца, а его личина, роль, им сыгранная. На престоле московских государей он был небывалым явлением. Молодой человек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустно-задумчивым выражением лица, он в своей наружности вовсе не отражал своей духовной природы. Богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавшим в Боярской думе самые трудные вопросы, живым, даже пылким темпераментом, в опасные минуты доводившим его храбрость до удальства, податливый на увлечения, он был мастер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные знания. Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских государей и их тяжелое, угнетательное отношение к людям, нарушал заветные обычаи священной московской старины, не спал после обеда, не ходил в баню, со всеми обращался просто, обходительно, не по-царски.

Он тотчас показал себя деятельным управителем, чуждался жестокости, сам вникал во все, каждый день бывал в Боярской думе, сам обучал ратных людей. Своим образом действий он приобрел широкую и сильную привязанность в народе, хотя в Москве кое-кто подозревал и открыто обличал его в самозванстве. Лучший и преданный его слуга П. Ф. Басманов под рукой признавался иностранцам, что царь – не сын Ивана Грозного, но его признают царем потому, что присягали ему, и потому еще, что лучшего царя теперь и не найти.

Но сам Лжедимитрий смотрел на себя совсем иначе: он держался как законный, природный царь, вполне уверенный в своем царственном происхождении; никто из близко знавших его людей не подметил на его лице ни малейшей морщины сомнения в этом. Он был убежден, что и вся земля смотрит на него точно так же. Дело о князьях Шуйских, распространявших слухи о его самозванстве, свое личное дело, он отдал на суд всей земли и для того созвал Земский собор, первый собор, приблизившийся к типу народно-представительского, с выборными от всех чинов или сословий. Смертный приговор, произнесенный этим собором, Лжедимитрий заменил ссылкой, но скоро вернул ссыльных и возвратил им боярство. Царь, сознававший себя обманщиком, укравшим власть, едва ли поступил бы так рискованно и доверчиво, а Борис Годунов в подобном случае, наверное, разделался бы с попавшимися келейно в застенке, а потом переморил бы их по тюрьмам. Но, как сложился в Лжедимитрии такой взгляд на себя, это остается загадкой столько же исторической, сколько и психологической.

К. Вениг. Последние минуты Григория Отрепьева. Самозванец и Басманов в утро 17 мая. 1879 г.

Как бы то ни было, но он не усидел на престоле, потому что не оправдал боярских ожиданий. Он не хотел быть орудием в руках бояр, действовал слишком самостоятельно, развивал свои особые политические планы, во внешней политике даже очень смелые и широкие, хлопотал поднять против турок и татар все католические державы с православной Россией во главе. По временам он ставил на вид своим советникам в Думе, что они ничего не видали, ничему не учились, что им надо ездить за границу для образования, но это он делал вежливо, безобидно.

Всего досаднее было для великородных бояр приближение к престолу мнимой незнатной родни царя и его слабость к иноземцам, особенно к католикам. В Боярской думе, рядом с одним князем Мстиславским, двумя князьями Шуйскими и одним князем Голицыным, в звании бояр сидело целых пятеро каких-нибудь Нагих, а среди окольничих значились три бывших дьяка. Еще более возмущали не одних бояр, но и всех москвичей своевольные и разгульные поляки, которыми новый царь наводнил Москву. В записках польского гетмана Жолкевского, принимавшего деятельное участие в московских делах Смутного времени, рассказана одна небольшая сцена, разыгравшаяся в Кракове, выразительно изображающая положение дел в Москве.

В самом начале 1606 г. туда приехал от Лжедимитрия посол Безобразов известить короля о вступлении нового царя на московский престол. Справив посольство по чину, Безобразов мигнул канцлеру в знак того, что желает поговорить с ним наедине. Назначенному выслушать его пану сообщил данное ему князьями Шуйскими и Голицыными поручение – попенять королю за то, что он дал им в цари человека низкого и легкомысленного, жестокого, распутного мота, недостойного занимать московский престол и не умеющего прилично обращаться с боярами. Они-де не знают, как от него отделаться, и уж лучше готовы признать своим царем королевича Владислава. Очевидно, большая знать в Москве что-то затевала против Лжедимитрия и только боялась, как бы король не заступился за своего ставленника.

Своими привычками и выходками, особенно легким отношением ко всяким обрядам, отдельными поступками и распоряжениями, заграничными сношениями Лжедимитрий возбуждал против себя в различных слоях московского общества множество нареканий и неудовольствий, хотя вне столицы, в народных массах популярность его не ослабевала заметно.

Однако главная причина его падения была другая. Ее высказал коновод боярского заговора, составившегося против Самозванца, князь В. И. Шуйский. На собрании заговорщиков накануне восстания он откровенно заявил, что признал Лжедимитрия только для того, чтобы избавиться от Годунова. Большим боярам нужно было создать самозванца, чтобы низложить Годунова, а потом низложить и самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из своей среды. Они так и сделали, только при этом разделили работу между собою: романовский кружок сделал первое дело, а титулованный кружок с князем В. И. Шуйским во главе исполнил второй акт. Те и другие бояре видели в самозванце свою ряженую куклу, которую, подержав до времени на престоле, потом выбросили на задворки. Однако заговорщики не надеялись на успех восстания без обмана. Всего больше роптали на самозванца из-за поляков; но бояре не решались поднять народ на Лжедимитрия и на поляков вместе, а разделили обе стороны и 17 мая 1606 г. вели народ в Кремль с криком: «Поляки бьют бояр и государя». Их цель была окружить Лжедимитрия будто для защиты и убить его.

А. Бучкури. Смерть Самозванца

Василий Шуйский

Царь Василий Иванович Шуйский.

С изображения XVII в.

Воцарение. После царя-самозванца на престол вступил князь В. И. Шуйский, царь-заговорщик. Это был пожилой, 54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не попробовавший ее только по милости Самозванца, против которого он исподтишка действовал, большой охотник до наушников и сильно побаивавшийся колдунов.

Свое царствование он открыл рядом грамот, распубликованных по всему государству, и в каждом из этих манифестов заключалось, по меньшей мере, по одной лжи. Так, в записи, на которой он крест целовал, он писал: «Поволил он крест целовать на том, что ему никого смерти не предавать, не осудя истинным судом с боярами своими». На самом деле, как сейчас увидим, целуя крест, он говорил совсем не то. В другой грамоте, писанной от имени бояр и разных чинов людей, читаем, что, по низложении Гришки Отрепьева, Освященный собор, бояре и всякие люди избирали государя «всем Московским государством» и избрали князя Василия Ивановича, всея Руси самодержца. Акт говорит ясно о соборном избрании царя, но такого избрания не было.

Правда, по низвержении Самозванца, бояре думали, как бы сговориться со всей землей и вызвать в Москву из городов всяких людей, чтобы «по совету выбрать государя такого, который бы всем был люб». Но князь Василий боялся городовых, провинциальных избирателей и сам посоветовал обойтись без земского собора. Его признали царем келейно немногие сторонники из большого титулованного боярства, а на Красной площади имя его прокричала преданная ему толпа москвичей, которых он поднял против Самозванца и поляков; даже и в Москве, по летописцу, многие не ведали про это дело. В третьей грамоте от своего имени новый царь не побрезговал лживым или поддельным польским показанием о намерении Самозванца перебить всех бояр, а всех православных крестьян обратить «в люторскую и латынскую веру».

Тем не менее воцарение князя Василия составило эпоху в нашей политической истории. Вступая на престол, он ограничил свою власть и условия этого ограничения официально изложил в разосланной по областям записи, на которой он целовал крест при воцарении.

Подкрестная запись . Запись слишком сжата, неотчетлива, производит впечатление спешного чернового наброска. В конце ее царь дает всем православным христианам одно общее клятвенное обязательство судить их «истинным, праведным судом», по закону, а не по усмотрению. В изложении записи это условие несколько расчленено. Дела о наиболее тяжких преступлениях, караемых смертью и конфискацией имущества преступника, царь обязуется вершить непременно «с бояры своими», т. е. с Думой, и при этом отказывается от права конфисковать имущество у братьи и семьи преступника, не участвовавших в преступлении. Вслед за тем царь продолжает: «Да и доводов (доносов) ложных мне не слушать, а сыскивать всякими сысками накрепко и ставить с очей на очи», а за ложный донос по сыску наказывать, смотря по вине, взведенной на оболганного. Здесь речь идет как будто о деяниях менее преступных, которые разбирались одним царем, без Думы, и точнее определяется понятие истинного суда. Так, запись, по-видимому, различает два вида высшего суда: царя с Думой и единоличный суд царя. Запись оканчивается условием особого рода: царь обязуется «без вины опалы своей не класти». Опала, немилость государя, падала на служилых людей, которые чем-либо вызывали его недовольство. Она сопровождалась соответственными неисправности опального или государеву недовольству служебными лишениями, временным удалением от двора, «пресветлых очей» государя, понижением чина или должности, даже имущественной карой, отобранием поместья или городского подворья. Здесь государь действовал уже не судебной, а дисциплинарной властью, охраняющей интересы и порядок службы. Как выражение хозяйской воли государя, опала не нуждалась в оправдании и, при старомосковском уровне человечности, подчас принимала формы дикого произвола, превращаясь из дисциплинарной меры в уголовную кару: при Грозном одно сомнение в преданности долгу службы могло привести опального на плаху.

Царь Василий дал смелый обет, которого потом, конечно, не исполнил, опаляться только за дело, за вину, а для разыскания вины необходимо было установить особое дисциплинарное производство.

Характер и происхождение подкрестной записи . Запись, как видите, очень односторонняя. Все обязательства, принятые на себя царем Василием по этой записи, направлены были исключительно к ограждению личной и имущественной безопасности подданных от произвола сверху. Но они не касались прямо общих оснований государственного порядка, не изменяли и даже не определяли точнее значения, компетенции и взаимного отношения царя и высших правительственных учреждений. Царская власть ограничивалась советом бояр, вместе с которым она действовала и прежде; но это ограничение связывало царя лишь в судных делах, в отношении к отдельным лицам. Впрочем, происхождение подкрестной записи было сложнее ее содержания: она имела свою закулисную историю.

Б. Чориков. Царь Василий Шуйский вступает в монашество

Летописец рассказывает, что царь Василий, тотчас по своем провозглашении, пошел в Успенский собор и начал там говорить, чего искони веков в Московском государстве не важивалось: «Целую крест всей земле на том, что мне ни над кем ничего не делати без собору, никакого дурна». Бояре и всякие люди говорили царю, чтобы он на том креста не целовал, потому что в Московском государстве того не повелось; но он никого не послушал. Поступок Василия показался боярам революционной выходкой. Царь призывал к участию в своей царской судной расправе не Боярскую думу, исконную сотрудницу государей в делах суда и управления, а Земский собор, недавнее учреждение, изредка созываемое для обсуждения чрезвычайных вопросов государственной жизни. В этой выходке увидели небывалую новизну, попытку поставить Собор на место Думы, переместить центр тяжести государственной жизни из боярской среды в народное представительство. Править с Земским собором решался царь, побоявшийся воцариться с его помощью.

Но и царь Василий знал, что делал. Обязавшись пред товарищами накануне восстания против Самозванца править «по общему совету» с ними, подкинутый земле кружком знатных бояр, он являлся царем боярским, партийным, вынужденным смотреть из чужих рук. Он, естественно, искал земской опоры для своей некорректной власти и в Земском соборе надеялся найти противовес Боярской думе. Клятвенно обязуясь перед всей землей не карать без собора, он рассчитывал избавиться от боярской опеки, стать земским царем и ограничить свою власть учреждением, к тому непривычным, т. е. освободить ее от всякого действительного ограничения.

Подкрестная запись в том виде, как она была обнародована, является плодом сделки царя с боярами. По предварительному негласному уговору царь делил свою власть с боярами во всех делах законодательства, управления и суда. Отстояв свою Думу против Земского собора, бояре не настаивали на обнародовании всех вынужденных ими у царя уступок: с их стороны было даже неблагоразумно являть всему обществу, как чисто удалось им ощипать своего старого петуха. Подкрестная запись усиленно отмечала значение Боярской думы только как полномочной сотрудницы царя в делах высшего суда. В то время высшему боярству только это и было нужно. Как правительственный класс, оно делило власть с государями в продолжение всего XVI в.; но отдельные лица из его среды много терпели от произвола верховной власти при царях Иване и Борисе.

Теперь, пользуясь случаем, боярство и спешило устранить этот произвол, оградить частные лица, т. е. самих себя, от повторения испытанных бедствий, обязав царя призывать к участию в политическом суде Боярскую думу, в уверенности, что правительственная власть и впредь останется в его руках в силу обычая.

Политическое значение подкрестной записи. При всей неполноте своей, подкрестная запись царя Василия есть новый, дотоле небывалый акт в московском государственном праве. Это – первый опыт построения государственного порядка на основе формально ограниченной верховной власти. В состав этой власти вводился элемент, или, точнее, акт, совершенно изменявший ее характер и постановку. Мало того, что царь Василий ограничивал свою власть: крестной клятвой он еще скреплял ее ограничение и являлся не только выборным, но и присяжным царем. Присяга отрицала в самом существе личную власть царя прежней династии, сложившуюся из удельных отношений государя-хозяина: разве домохозяева присягают своим слугам и постояльцам?

Вместе с тем царь Василий отказывался от трех прерогатив, в которых наиболее явственно выражалась эта личная власть царя. То были: 1) «опала без вины», царская немилость без достаточного повода, по личному усмотрению; 2) конфискация имущества у непричастной к преступлению семьи и родни преступника – отказом от этого права упразднялся старинный институт политической ответственности рода за родичей; 3)чрезвычайный следственно-полицейский суд по доносам, с пытками и оговорами, но без очных ставок, свидетельских показаний и других средств нормального процесса.

Эти прерогативы составляли существенное содержание власти московского государя, выраженное изречениями деда и внука, словами Ивана III: «кому хочу, тому и дам княжение», и словами Ивана IV: «жаловать своих холопей вольны мы, и казнить их вольны же». Клятвенно стряхивая с себя эти прерогативы, Василий Шуйский превращался из государя холопов в правомерного царя подданных, правящего по законам.

Лжедмитрий II

Лжедмитрий II (Вор).

С изображения конца XVII в.

Второй слой правящего класса вступает в Смуту. Но боярство, как правительственный класс, в продолжение Смуты не действовало единодушно, раскололось на два слоя: от первостепенной знати заметно отделяется среднее боярство, к которому примыкают столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки. Этот второй слой правящего класса деятельно вмешивается в Смуту с воцарением Василия. Среди него и выработался другой план государственного устройства, тоже основанный на ограничении верховной власти, но гораздо шире захватывавший политические отношения сравнительно с подкрестной записью царя Василия. Акт, в котором изложен этот план, составлен был при следующих обстоятельствах.

Царем Василием мало кто был доволен. Главными причинами недовольства были некорректный путь В. Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр, его избравших и игравших им как ребенком, по выражению современника. Недовольны наличным царем – стало быть, надобен самозванец: самозванство становилось стереотипной формой русского политического мышления, в которую отливалось всякое общественное недовольство. И слухи о спасении Лжедмитрия I, т. е. о втором самозванце, пошли с первых минут царствования Василия, когда второго Лжедмитрия еще не было и в заводе. Во имя этого призрака уже в 1606 г. поднялись против Василия Северская земля и заокские города с Путивлем, Тулой и Рязанью во главе. Мятежники, пораженные под Москвой царскими войсками, укрылись в Туле и оттуда обратились к пану Мнишку в его мастерскую русского самозванства с просьбой выслать им какого ни на есть человека с именем царевича Дмитрия.

Лжедмитрий II, наконец, нашелся и, усиленный польско-литовскими и казацкими отрядами, летом 1608 г. стоял в подмосковном селе Тушине, подводя под свою воровскую руку самую сердцевину Московского государства, междуречье Оки – Волги. Международные отношения еще более осложнили ход московских дел. Стоит вспомнить о вражде, шедшей тогда между Швецией и Польшей из-за того, что у выборного короля Польского Сигизмунда III отнял наследственный шведский престол его дядя Карл IX. Так как второго самозванца хотя и негласно, но довольно явно поддерживало польское правительство, то царь Василий обратился за помощью против тушинцев к Карлу IX. Переговоры, веденные племянником царя князем Скопиным-Шуйским, окончились посылкой вспомогательного шведского отряда под начальством генерала Делагарди, за что царь Василий принужден был заключить вечный союз со Швецией против Польши и пойти на другие тяжкие уступки. На такой прямой вызов Сигизмунд отвечал открытым разрывом с Москвой и осенью 1609 г. осадил Смоленск.

В тушинском лагере у Самозванца служило много поляков под главным начальством князя Рожинского, который был гетманом в тушинском стане. Презираемый и оскорбляемый своими польскими союзниками, царек в мужицком платье и на навозных санях едва ускользнул в Калугу из-под бдительного надзора, под каким его держали в Тушине. После того Рожинский вступил в соглашение с королем, который звал его поляков к себе под Смоленск. Русские тушинцы вынуждены были последовать их примеру и выбрали послов для переговоров с Сигизмундом об избрании его сына Владислава на московский престол. Посольство состояло из боярина М. Г. Салтыкова, из нескольких дворян столичных чинов и из полудюжины крупных дьяков московских приказов. В этом посольстве не встречаем ни одного ярко знатного имени. Но в большинстве это были люди не худых родов.

Н. Дмитриев-Оренбургский.

Прибытие второго Самозванца (Тушинского вора) в Калугу после бегства из Тушина

Заброшенные личным честолюбием или общей смутой в бунтовской полурусский-полупольский тушинский стан, они, однако, взяли на себя роль представителей Московского государства Русской земли. Это была с их стороны узурпация, не дававшая им никакого права на земское признание их фиктивных полномочий. Но это не лишает их дела исторического значения. Общение с поляками, знакомство с их вольнолюбивыми понятиями и нравами расширило политический кругозор этих русских авантюристов, и они поставили королю условием избрания его сына в цари не только сохранение древних прав и вольностей московского народа, но и прибавку новых, какими этот народ еще не пользовался. Но это же общение, соблазняя москвичей зрелищем чужой свободы, обостряло в них чувство религиозных и национальных опасностей, какие она несла с собою: Салтыков заплакал, когда говорил перед королем о сохранении православия. Это двойственное побуждение сказалось в предосторожностях, какими тушинские послы старались обезопасить свое отечество от призываемой со стороны власти, иноверной и иноплеменной.

Всегда, когда можно, старайтесь обеспечить себя письменными доказательствами. Клочок бумажки иногда бывает сильнее дюжины красноречивых свидетелей.

Две женщины, пожилая Никитина и другая, молодая женщина, проходили по улице; к ним подошли трое пьяных парней, и один из них спросил Никитину, который час; та, не глядя на часы, ответила: половина десятого. Один из встречных, Иванов, сказал на это: «Не может быть». Никитина расстегнула кофту и, вынув часы, показала их Иванову; он схватил цепочку и, с силою дернув, оборвал ее; женщины подняли крик, Иванова схватили; его товарищи убежали. Он был предан суду по 9 и 1643 ст. улож. Защитник представил суду свидетельство о явке его к отбыванию воинской повинности и об отсрочке призыва его до разрешения производившегося о нем дела, аттестат владельца типографии, в которой он работал (при согласии сторон суд нередко оглашает эти документы), расчетную книжку, из которой было видно, что он зарабатывает 45 р. в месяц, и выписку из домовой книги, удостоверявшую, что он жил в течение нескольких лет в одном и том же доме, у самого места происшествия. Этим защитник доказал, что Иванов был порядочный человек. Это дало ему твердое основание утверждать, что предположение о его покушении на грабеж было маловероятно. Большего не требовалось. Присяжные признали, что подсудимый действовал без корыстной цели, и суд приговорил его по 142 ст. уст. о нак. к аресту на один месяц.

Защитник женщины, ослепившей мужа азотной кислотой, предъявил суду свидетельство, выданное подсудимой несколько лет тому назад врачом, освидетельствовавшим ее после побоев мужа. В свидетельстве были описаны кровоподтеки и ссадины и заключалось мнение врача о том, что повреждения были легкие, но их многочисленность указывала на постоянные истязания, причем свидетельствуемая была в последнем периоде беременности. Не стоит ли один такой листок бумаги многих красноречивых слов? Скажите подсудимому, чтобы он перерыл все свои вещи и принес вам каждый клочок бумаги, имеющий какое-либо, хотя бы самое отдаленное, отношение к делу. Не ему, а вам судить о том, что может быть нужно для защиты. Я знаю случай, когда у подсудимого пропало крайне важное письмо и сохранилась лишь частная копия, т.е. бумага, лишенная всякой достоверности; но у приятельницы его жены нашлось письмо, в котором последняя писала: «Такой-то передает тебе важный документ». Этого было достаточно для того, чтобы, пользуясь совпадением времени и других подробностей, защитник мог утверждать, что утерянное письмо действительно существовало. Без второго письма частная копия казалась бы подложным доказательством.

Подсудимый обвиняется по 1647 ст. улож. Обворована квартира в шестиэтажном доме; на наружных дверях и внутри квартиры взломаны замки; кража совершена ночью и, судя по количеству похищенных вещей, не одним, а несколькими людьми. Защитник объясняет присяжным, что соучастие нескольких человек в краже не доказано, что житейски было бы вернее признать, что она происходила не ночью, а утром; что подсудимый в течение нескольких дней был без заработка и пошел на кражу с голоду, что предварительное заключение дает ему право на снисхождение. Присяжные убеждаются всеми этими доводами и на предложенный им вопрос отвечают: да, виновен, но без участия других лиц, не ночью, заслуживает снисхождения, и кража была совершена по крайности. Присяжные сознают, что сделали все, что могли, чтобы предварительное заключение подсудимого не пропало для него даром; то же думает защитник. На самом деле он ничего не сделал. Нормальное наказание по обвинительному акту, угрожавшее подсудимому на основании 1647 и 3 степ. 31 ст. улож., было заключение в исправительное арестантское отделение от 2,5 до 3 лет. Присяжные на четыре лада выразили желание понизить наказание. Однако, если судьи не разделяют этого взгляда, они могут наказать подсудимого так же строго, как если бы присяжные ответили: да, виновен, без всяких ограничений. Это объясняется очень просто: а) соучастие и б) ночное время не усиливают виновности при 1647 ст. (1659 ст. относится только к 1655 ст. улож.); в) снисхождение, согласно ст. 828 у. у. с, дает право суду уменьшить наказание на две степени, но обязывает к понижению только на одну степень, и г) признание крайности, согласно 1663 ст. ул. о нак., дает право понизить наказание на две и на три степени, но и это – возможность, а не обязательное требование; суд может ограничиться одною степенью; при этом смягчение наказания по 1663 ст. улож. лишает суд права применить к подсудимому ст. 828 у. у. с. Таким образом, при упомянутом выше ответе присяжных судьи, если находят нужным отнестись к подсудимому строго, могут перейти от нормального наказания по 3 степ. 31 ст. к 4 степ. 31 ст.; по этой статье заключение в арестантское отделение назначается от полутора года до 2,5 лет; взяв наказание в высшей мере, судьи имеют возможность присудить подсудимого к тому же наказанию, которое угрожало ему по 3 степ. 31 ст. в низшей мере. Такая крайняя строгость со стороны судей может, конечно, быть лишь совершенно исключительным явлением. Но возьмем обратное предположение: судьи, как и присяжные, считают справедливым свести наказание на minimum. Они не могут назначить подсудимому меньше одного года и четырех месяцев тюрьмы с непременным лишением особых прав по 1 степ. 33 ст. и роковою высылкою по 581 и 582 ст. улож. По уголовному уложению суд при указанном выше ответе присяжных мог бы на основании 4 разд. 581 ст., заключить подсудимого в тюрьму на две недели без лишения прав (если он не привилегированный), причем он может быть освобожден и от высылки (ст. 35 угол. улож.).

В предполагаемом случае защитник сделал только одну ошибку: он упустил из виду, что кража была совершена летом, когда хозяева квартиры были на даче и квартира никем не охранялась. По закону это обстоятельство не имеет никакого значения, потому что в доме были другие обитаемые квартиры. Но если бы защитник спросил присяжных, в равной ли мере заслуживают наказания тот, кто пошел на кражу в квартире, где спало и бодрствовало несколько человек, хозяева и прислуга, и тот, кто решился забраться в квартиру потому только, что узнал, что в ней никого нет, то, не выжидая ответа на этот риторический вопрос, он мог бы затем прямо сказать им: в этой мнимой обитаемости квартиры для подсудимого спасение, в ней и погибель. Не давайте ему снисхождения, не признавайте крайности, о которой он говорит. Если вы хотите облегчить его участь на деле, а не на словах, если он действительно представляется вам заслуживающим смягчения наказания, не давайте ему снисхождения, не признавайте, что бы ни говорил он, как бы ни был нищ и болен, не признавайте, что кража была совершена по крайности; не отрицайте ни ночного времени, ни соучастия; все эти утверждения и отрицания будут для него совершенно бесполезны. Скажите только одно: что помещение не было обитаемо.

Это рассуждение применимо ко всем кражам с чердаков и из кладовых, т.е. без малого к половине дел по 1647 ст., разбираемым нашими присяжными в больших городах. Разъяснение сената по делу Деревянкина (1882 г. № 43) написано как будто нарочно для того, чтобы помочь защите доказат неприменимость 1647 ст. к этим случаям. Если присяжные согласятся на уступку, о которой просит защитник, признак, определявший высшую подсудность, отпадет и minimum наказания будет шесть месяцев тюрьмы без лишения прав (по 170 и 1701 ст. уст. о нак.). Допустим, что и в самое время кражи в квартире были люди. Если есть благоприятные условия, например если подсудимый очень жалок, если он очень молод, наконец, если данный состав присяжных уже выказал свою снисходительность по другим делам, можно все-таки осторожным намеком, но отнюдь не прямой просьбой, внушить им, что они могут отвергнуть обитаемость, а на крайность или снисхождение указать как на естественное облегчение наказания. Отказав в большем, присяжные не откажут в меньшем.

Ответы и решения.

Прочитайте текст. Кому историк В.О. Ключевский дал такую характеристику? Подчеркните в тексте те слова и словосочетания, которые помогли вам ответить на этот вопрос.

В. Ключевский писал о Лжедмитрии I.
«На престоле московских государей он был небывалым явлением... Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских государей и их тяжелое, угнетательное отношение к людям ... со всеми обращался просто, обходительно, не по-царски ... Своим образом действий он приобрел широкую и сильную привязанность в народе...»
Первыми шагами этого человека на российском престоле стали многочисленные милости. Из ссылок возвратили бояр и князей, бывших в опале при Борисе и Фёдоре Годуновых, и вернули им конфискованные имения. Служилым людям удвоили содержание, помещикам - земельные наделы - всё за счёт земельных и денежных конфискаций у монастырей. На Юге страны на 10 лет было отменено взимание налогов, а также прекратилась практика обработки «десятинной пашни». В законодательном порядке запрещено было мздоимство, срок преследования беглых установлен в пять лет. Изменил состав Думы, введя в него в качестве постоянных членов представителей высшего духовенства, и отныне повелел Думе зваться «сенатом».

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

Светило российской бюрократии М.М. Сперанский. Судьба реформатора

Введение

Человек выдающегося ума и мыслей, которого можно с уверенностью назвать организатором бюрократии в России. Политический гений с тяжелой судьбой, его жизнь была полна событиями, трудностями, душевными волнениями и переживаниями. Как "волк-одиночка" он был чужим среди своих, не имея близких друзей, для людей своего круга он всегда оставался поповичем, не смотря на свои способности и чин, сторонились его даже те немногие, которые его уважали и восхищались его умом. Он был поистине сильным человеком, преодолев множество преград на своем пути, сделав для своей страны столько, сколько не смогли бы сделать тысячи, слившись воедино.

Великий русский реформатор эпохи императоров, сановников и декабристов, стараниями которого в России была введена министерская система государственного управления (министерства финансов, иностранных дел, военное, морское, МВД, полиции, юстиции, народного просвещения). Придуманная им система министерств действует и сейчас. Им был создан полный свод законов.

Целью моего реферата является - знакомство с личностью русского реформатора Михайло Михайловича Сперанского, с его нелегкой судьбой, периодами взлетов и падений, успехов и разочарований, изучением его государственной деятельности, который, по призванию и мнению многих историков был совершенно исключительным явлением в отечественной высшей администрации.

1. Детство и юность

Михаил Михайлович Сперанский родился в 1772 году во Владимировской губернии деревне Чекрутино в семье младшего духовного чина. Отец его, Михайло Васильевич -- иерей сельской церкви, высокий ростом, тучный человек -- мало уделял внимания своему дому и семье. Все заботы о домашнем быте лежали на матери Михаила Праксовье Федоровне. С раннего утра и до позднего вечера она была занята хозяйственными делами. Поэтому Михаил рос предоставленный почти целиком самому себе, то есть имел ту самостоятельность, ту свободу, что как воздух необходима для возникновения из маленького человеческого существа большой личности.

Слабому от рождения физически, ему трудно было угнаться за своими сверстниками в их забавах и шалостях. Оттого почти все время он проводил в одиночестве или же в общении с дедом Василием. Именно от деда своего получил будущий государственный деятель первые сведения об устройстве мира и житии людей в нем. Михаил рано выучился читать. Чтением книг он заменял игры со сверстниками.

Покинул родительский дом Михаил рано -- на восьмом году своей жизни. Отец отвез его во Владимир, где устроил на учебу в епархиальную семинарию. Михаилу была назначена, таким образом, обыкновенная для поповича стезя.

Годы, в которые Михаил Сперанский обучался во Владимировской семинарии, были периодом расцвета последней. Расходы на епархиальные семинарии по предписанию из Петербурга были в 1780 году увеличены сразу втрое. Одновременно в программу обучения был введен ряд новых предметов: история, физика, география, арифметика и другие.

В 1788 году Владимировская семинария была объединена с Суздальской и Переяславской семинариями в одно учебное заведение, которое перенесли с Суздаль. Однако долго жить в Суздале Сперанскому не пришлось. В том году произошло событие, в корне изменившее его жизнь.

Славяно-греко-латинская семинария в Петербурге была преобразована в "Главную семинарию", призванную готовить учителей для других семинарий, куда и отбыл из Суздаля Сперанский, как наиболее способный выпускник.

Чрезвычайно интенсивный характер обучения в духовной семинарии вкупе с суровым монашеским воспитанием, безусловно, воздействовал на семинаристов. И Сперанский, славившийся среди современных ему государственных деятелей необыкновенной умственной энергией, искусством быстрого логичного письма, а также изяществом выражения подобострастия к сильным мира сего, конечно же, нес на себе отпечаток семинарского воспитания.

Когда для Сперанского подошло время окончания петербургской семинарии, ему было предложено остаться на преподавательскую работу. Время преподавательской деятельности в семинарии было в жизни молодого Михаила периодом интенсивных движений его ума, временем его окончательного духовного созревания. В эти годы он не только много читает, но и творит: пишет статьи и научные трактаты, пробует силы в литературе.

Дальнейшая судьба Сперанского сложилась благодаря князю А.Б.Куракину, чью чиновничью натуру восхитили стиль и быстрота составления писем Сперанским. В 1797 году Михаил Сперанский был зачислен в канцелярию генерал-прокурора с чином титулярного советника. Не смотря на то, что в ближайшем будущем ему открывалось архиерейство, охваченный сомнениями Сперанский все же делает сложный выбор. Сила, толкнувшая молодого поповича в омут политики, коренилась в жажде деятельности, что по мере его духовного созревания все более и более охватывала его существо. Он знал, что выбираемый им путь есть путь через бурю, через лишения и постоянное беспокойство.

Так произошел в судьбе Михаила Сперанского переворот, определивший всю его дальнейшую жизнь, а русской истории давший одного из самых выдающихся и загадочных деятелей.

Впоследствии Сперанский не раз будет горько жаловаться на свою чиновничью долю и сожалеть о том, что выбрал ее себе. Но тогда, в самый момент выбора и в начале своей чиновной службы, он был полон благих надежд, он чувствовал в себе необыкновенные способности и был уверен, что станет знаменит, что непременно прославит свое имя какими-нибудь великими свершениями.

2. Путь к вершине славы

В атмосфере, в которой царили сумасбродство императора, самодурство вельмож, эгоизм и раболепие чиновников, протекали первые годы государственной службы Сперанского. У него не было среди знатных сановников постоянного покровителя, этого обязательного условия быстрого движения вверх по служебной лестнице. Чтобы сделать успешную карьеру, Михаил должен был, поэтому обращать в покровителя каждого нового своего начальника. А это была неимоверно трудная задача - уже в силу того, что начальники у вступившего в службу поповича менялись с быстротой необыкновенной и каждый из них имел особые, специфические привычки, предпочтения, вкусы. Однако же факт налицо. Каждый новый начальник, будто под воздействием гипноза спешно превращался в верного и преданного его покровителя. Всего за четыре с половиной года попович превратился в знатного сановника. Так, через три месяца после своего вступления в гражданскую службу экспедитор генерал-прокурорской канцелярии титульный советник Михаил Сперанский получил чин коллежского асессора. Еще через девять месяцев - он сделан был надворным советником. Спустя двадцать с половиной месяцев - коллежским советником. Не прошло и трех месяцев, как он сделался статским советником.

Среди чиновников генерал - прокурорской канцелярии слыл за человека гордого, независимого в суждениях. Правда, гордость его переходила иногда в некоторое высокомерие, а независимость в излишнюю категоричность. Вместе с тем он был склонен к насмешкам. Никто не мог лучше него подметить в поведении того или иного человека какую-либо нелепость с тем, чтобы при случае высмеять ее. В этой своей насмешливости он не щадил даже собственных начальников. В шутки, бросаемые в их адрес, Михайло вливал иной раз столько яда, что они превращались в настоящую злую сатиру. Подобным образом он "шутил", естественно, за спиной своих начальников. Но находился "доброжелатель", который передавал его наполненные ядом шутки непосредственно тому, в чей адрес они отпускались. После каждой из таких передач отношение начальников к Сперанскому резко менялось к худшему. Но проходило время, и разгневавшиеся на поповича начальники, становились к нему опять милостивы.

В дальнейшем фактическое влияние Сперанского на ход государственных дел постоянно будет превышать рамки его должности. Современники непременно будут выделять в его личности старание и высокие умения приспосабливаться к положениям, характерам, вкусам различных людей, с которыми входил он в соприкосновение. Источниками данного свойства сочтут обыкновенную угодливость и бесхарактерность. В Сперанском усмотрят качество, прямо противоположное доктринёрству, но не менее пагубное, - отсутствие твёрдости собственных убеждений. И поскольку при всем том уме и дарованиях государственного деятеля отказать ему будет невозможно, возникнет вопрос о противоречивости его натуры.

Тягостная для человеческой души атмосфера чиновной службы не могла не сказываться вредным образом на характере Сперанского. Каждодневное актерство во взаимоотношениях со своими начальниками и сослуживцами, постоянное сдерживание, подавление истинных своих чувств, изображение эмоций, к которым привыкли окружающие, которых они ждали, но каковые были чужды его сердцу, формировало в нем искусственность речи и манер - личину, панцирем ложившуюся на его живую личность. Но окованная, она продолжала жить.

Бросив молодого поповича в болото чиновной службы, судьба проявила к нему все ж таки свое благоволение и послала ему то, что самой сутью своей предназначено быть подлинным ангелом-хранителем всякой человеческой души от окружающих ее мерзостей. Судьба послала Михаилу любовь.

В 1798 году Михаил женился на добродушной, простой, молоденькой англичанке, дочери пасторской, сироте, привезенной пять лет назад в Петербург случаем, делами и матерью. Эту первую, так мгновенно и ярко вспыхнувшую любовь Сперанский проносит в себе всю свою жизнь. Год спустя его жена умрет, родив дочь, которую Михаил назовет в ее память Елизаветой. Во второй брак, не смотря на завидность свою, как жениха и все выгоды, каковые брак этот мог бы иметь для его чиновного положения, Сперанский так и не вступит.

В последние месяцы правления Павла Сперанский пребывал в состоянии душевного кризиса. Равнодушие, скука, недовольство своим положением явно преобладали среди его настроений. Горечь утраты любимой, выносимая поначалу, постепенно ослабла. Обезумевшее от боли сердце его потеряло прежнюю чувствительность, отупило, замерло.

Счастливец по службе, совершивший не просто карьеру, а прямо-таки прыжок к высоким чинам и должностям, баловень судьбы в представлении окружающих, он со всей ясностью понял вдруг, что пирамида должностей есть не что иное, как пирамида клеток. Чем более высокой должности на службе достигает кто-либо, тем в более тесную клетку попадает.

В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. император Павел был задушен в собственной резиденции собственными сановниками. В России наступили другие времена. Так уж случилось тогда, что настоящее прощанье с XVIII веком произошло у россиян с уходом из жизни не 1800 года, а императора Павла I и новый век явился россиянам соответственно не с 1801 годом, а с императором Александром. Стал он в России действительно веком преобразований, веком реформ. Но вместе с тем взрастил в нашем отечестве ненасытное чудовище, выедающее людские души - все самое доброе, разумное и прекрасное в них, на корню пожирающее самые ценные общественные начинания, обгрызающее плоды благих реформ, сотворенных верховной властью. Новый век взрастил в России бюрократию.

С этого времени начался новый этап в жизни М.М. Сперанского. Восшествие на престол Александра I нарушило однообразие чиновной жизни Сперанского. Высочайшим указом ему повелено было состоять статс-секретарем при Д.П. Троицком, которого Александр I сделал чем-то вроде своего госсекретаря. Через месяц Сперанский стал еще и управляющим экспедицией гражданских и духовных дел в канцелярии “Непременного Совета”. Ему было поручено составление манифестов и указов, которых в первые месяцы нового царствования издавалось очень много. В это время способности помощника Трощинского привлекли к себе внимание членов действующего при государе “Негласного комитета”.

Александр I, взошедши на трон, захотел осчастливить Россию реформами. Он объединил своих либерально настроенных друзей в "Негласный комитет". Занятие государственными делами протекало с восточной неторопливостью. Отобедав за царским столом, члены "Негласного комитета" удалялись в царский кабинет, и там, за десертом, кофе с трубкой, обсуждали проекты реформ. Юные реформаторы не имели ни малейшего представления о реальном государственном управлении. Им нужен был человек, способный воплотить грезы в конкретные проекты. Сперанский стал настоящей находкой для молодых аристократов.

В 1808 году царь поручил ему составить генеральный план реформ. Этой работой Михайло Михайлович занимался почти год. Он работал по 18-19 часов в сутки: вставал в пять утра, писал, в восемь принимал посетителей, после приема ехал во дворец. Вечером опять писал. В октябре 1809 года он представил царю свой план. Даже сейчас, по прошествии почти двух веков, этот план поражает своей современностью и европейской логикой. Сперанский предлагал "обустроить Россию" наподобие нынешних процветающих монархий.

План государственного переустройства начинался с первой российской конституции (Другой выдающийся бюрократ Сергей Витте ровно через сто лет заставил все-таки последнего монарха ее принять.) Сперанский ввел привычное нам теперь разделение власти на: исполнительную, законодательную и судебную. До этого жесткой государственной системы не существовало. Мало того: именно Сперанский придумал министерства в их современном бюрократическом виде. Он предлагал ввести выборную Государственную Думу и Государственный Совет, назначаемый царем, по сути, это был аналог современного двухпалатного парламента. Речь шла о конституционной монархии.

Смыслом намеченных преобразований являлись введение в государственную жизнь страны гражданских и политических прав, прежде всего, права частной собственности, защищенной законом, выборное начало в органах власти, некоторое ограничение самодержавной власти царя. Сутью проекта Сперанского, подготовленного в 1809 году, стала идея привлечения к участию в законодательстве, суде и управлении народных представителей на различных уровнях.

Предполагалось, что законодатели будут организованы в волостную, окружную губернскую думы и в Высшую - государственную думу. На такие четыре степени предполагалось разделить и судебную власть: суды волостной, окружной, губернский и верховный, или Судебный сенат. Исполнительная власть также делилась на управление волостное, окружное, губернское и государственное или министерское. Государственный совет, где рассматривались наиболее важные государственные законы, должен был венчать это конституционное здание. Сперанский также предлагал создать Кабинет, куда стекались бы для анализа и совершенствования наиболее важные дела, и Правительствующий сенат, заменяющий Комитет министров.

По проекту Сперанского, в стране вводилось широкое избирательное право. Лишь крепостные крестьяне, работные люди и прислуга не участвовали в выборах, но пользовались защитой закона, который гласил, что никто не может быть наказан без следствия и суда.

Сперанский реформировал налоговую систему, то есть ввёл налог на дворян-землевладельцев, которые до того денег в казну не платили никогда. Было создано восемь министерств, заправляющих всеми хозяйственными делами.

Естественно, верховная власть в стране оставалась за монархом. Его слово было решающим. Если бы это устройство было принято, то уже в начале XIX века Россия превратилась бы в конституционную монархию со строгим разделением властей. Отсюда уже рукой было подать до ликвидации сословного строя и уничтожения крепостного права.

Государь, желающий на деле, а не иллюзорно управлять страной, должен, по мысли Сперанского, вверить осуществление власти и исполнение своих повелений специально составленным - коллегиальным органам, образуемым на началах выборности из представителей различных слоев свободного населения. В отсутствии ответственности перед обществом министров и других чиновников Сперанский видел главную причину, по которой бюрократия превращается самодовлеющую организацию.

Сперанский, судя по всему, был полон самых радужных надежд на осуществление своих реформаторских замыслов.

Человек с душой и талантом менее других подвержен опасности заболеть самолюбием и тщеславием. Но, видимо, лишь до тех пор, пока не оказывается в его руках власть - это странное вещество, своего рода яд: в малых дозах - полезный, в больших - зловредный. Из всех разновидностей власти наиболее опасна для человеческой личности власть преобразовывать, переустраивать общественную жизнь: никакая другая власть не развращает столь человека, как эта! Составляя планы реформ общественно-политического строя в России, Сперанский сознавал их абстрактность и схематичность, но это были его планы, его реформаторские замыслы, и уже, поэтому они должны быть осуществлены, во что бы то ни стало.

Невероятная быстрота, с каковой Сперанский писал обширные проекты государственных преобразований, их эмоциональная наполненность и легкость стиля изложения, безусловно, указывает на то, что здесь работал не один его рассудок, но и увлеченная и страстная душа его.

Сперанский был искренне убежден, что его проект по ограничению самодержавия полностью отвечает чаяниям государя. Он мог утешиться тем, что "перестройкой" царь поручил заниматься ему же. 1 января 1810 года был создан Государственный Совет, который со временем стал влиятельной госструктурой и просуществовал до октябрьской революции.

Пожалуй, единственный человек, который смог оценить бюрократический гений Сперанского, был Наполеон. Он говорил Александру, что отдал бы за такого чиновника пол Франции. И в знак особого расположения подарил Сперанскому бриллиантовую табакерку.

Новому владельцу политических дивидендов табакерка не прибавила. Над ним сгущались тучи. Зависть чиновников, ярость дворян-налогоплательщиков, и Александру уже казалось, что страной правит не он, а этот "бурсак".

3. Отставка Спераского М.М от государственных дел и повторное восхождение

Среди русских сановников-чиновников недоброжелательство к Сперанскому развивалось по тем же законам, что и среди иностранцев. Оно росло по мере возвышения Сперанского, но до определенного времени оставалось скрытым. Ситуация резко изменилась сразу после того, как Михаил Михайлович, сделавшись ближайшим советником императора, приступил к осуществлению своего плана реформ.

Когда на место “Негласного комитета” встал Сперанский и облеченный доверием государя приступил к разработке проектов коренных преобразований, прежняя боязнь реформ у русской знати превратилась у них прямо-таки в панический страх.

Негативную реакцию неизбежно вызвали к себе преобразования, которые Михаил Михайлович осуществлял в области финансов. Повышение размеров податей и пошлин, обложение налогом дворянства значительно расширяли круг его недоброжелателей. К концу 1810 года атмосфера всеобщего недовольства окутала всю государственную деятельность реформатора.

Недовольство императора подогревали доносы интриганов, которые Сперанского обвиняли во взяточничестве, измене, в связях с масонами.

С начала 1812 года уже сам Александр I вел интригу против Сперанского. Он, давно уже тяготившийся через чур умным, по его мнению госсекретарем, сделался главным интриганом.

День 17 марта 1812 года Михайло Михайлович будет вспоминать в последующей жизни как роковой свой день. Сперанский был снят со своих постов и отправлен в ссылку в Нижний Новгород.

Современники назовут это событие “падением Сперанского”, но будут вполне осознавать, что в действительности произошло не простое падение высокого сановника, каковое часто имеет быть в сложной и азартной игре, именуемой политикой. Не простое потому, что пал не сановник, но реформатор.

Противники Сперанского торжествовали. Главные интриганы чувствовали себя героями.

Нет для русского чиновника худшего несчастья, чем удаление со службы. Решив обойтись при высылке реформатора без официального указа, Александр распорядился, тем не менее сообщить нижегородскому губернатору Руновскому, что “императору благоугодно, дабы тайному советнику Сперанскому во время пребывания его в Нижнем Новгороде оказываема была всякая пристойность по его чину”. Казалось, положение изгнанника должно было устроиться как нельзя лучше. Однако, этого не произошло. Одновременно с вышеуказанным распоряжением в Нижний Новгород через министра полиции поступило высочайшее предписание о необходимости установить над ссыльным строгий контроль. На нижегородского губернатора возлагалась обязанность доносить в Петербург обо всем замеченном насчет Сперанского и обо всех лицах, с которыми он будет иметь знакомство или частые свидания. Собственноручные его письма, а также присылаемые ему губернатор должен был отсылать в подлиннике министру полиции для докладов государю даже и тогда, когда его величество находилось в отъезде. Что переживал в это время, когда происходили описанные события Сперанский, можно только гадать. В Нижнем Сперанский провел полгода. Внешне он сохранял спокойствие и по-видимому, ждал, что вскоре его вернут в Петербург.

Но далее Сперанский был выслан в Пермь. Первые месяцы в Перми Сперанский сильно нуждается; он закладывает царские подарки и ордена. Между тем все убеждены, что он сказочно богат. Ведь не мог же он не нажиться! Однако худшее, с чем пришлось столкнуться Сперанскому в Перми, было не безденежье, а травля со стороны местного общества.

31 Августа 1814 г. - в день, когда вышел манифест об окончании войны с Наполеоном, - императором Александром было объявлено повеление удовлетворить просьбу Сперанского и, тем самым, предписано ехать на житьё в Великополье (деревня Сперанского). В Великополье в Сперанском возродился пропавший было интерес к политическим делам. Михайло Михайлович с жадностью ловит каждое известие из Петербурга, всякий слух о событиях в царском дворце.

Император Александр не отвечал на письма своего бывшего госсекретаря. Сперанский попытался воздействовать на царя через посредничество Аркачеева, сделавшимся в ту пору правой рукой государя. И не ошибся. Не смотря на неоднозначное отношение Аркачеева к Сперанскому, он походатайствовал за него перед государем с тем, чтобы тот определил его на службу и дал должность.

Результатом данного ходатайства стал указ от 30 августа 1816 г., согласно которому уволенный со службы без всякого указа Сперанский вновь принимался на службу и назначался Пензенским губернатором. Согласно ему назначение опального сановника пензенской губернии сделано было лишь для того, чтобы дать ему способ “усердною службою очистить себя в полной мере”.

1 октября 1816 г. наш герой был уже в Пензе. Так произошло его возвращение к власти и государственной деятельности.

Приехав в Пензу, Сперанский немедленно занялся наведением порядка в делопроизводстве, страшно запущенном при прежних губернаторах, постарался быстро разрешить годами тянувшиеся тяжбы, развернул активную борьбу со злоупотреблениями чиновников. Аппарат управления губернией новый пензенский губернатор обновил за короткое время почти полностью.

Сперанский как будто возвратился на круги своя. В нём просыпался, казалось, прежний реформатор.

Пребывая на посту пензенской губернии, Сперанский активно ищет подходы к императору. За время, прошедшее с 17 марта 1812 г., он послал Его Величеству десятка два писем и ни на одно из них не удостоился его личного ответа. Отвечал Балашов, Аракчеев, но не сам Александр. И всё же в период своего пензенского губернаторства Сперанский добился того, что государь проявил к нему благосклонность.

Рескрипт о назначении Сперанского генерал-губернатором Сибири был подписан Александром I 22 марта 1819 г. Когда 7 мая 1819 г. Сперанский покидал Пензу, толпы народа (многие со слезами на глазах) его провожали. С приездом в Томск Михайло Михайлович впервые соприкоснулся с безобразиями сибирского управления в их подлинном масштабе. При ревизии Томской губернской администрации он не нашёл ни одного чиновника, не берущего взяток. Ему пришлось даже вывести дела по взяткам из разряда уголовных и отнести их к гражданским делам, распорядившись закрывать их в тех случаях, когда взяточники возвращали деньги, полученные в качестве взятки.

В заключении своей деятельности в Сибири Сперанский составил целый ряд проектов по преобразованию управления этим обширным краем.

В самый момент приезда Сперанского в Петербург - это было 22 марта 1821 г. - российский император находился на международном конгрессе в Лайбехе. Возвратился он оттуда лишь 26 мая, а бывшего своего госсекретаря принял спустя ещё две недели - 6 июня. Александр говорил и говорил, непрерывно, неостановимо ничего не значащие слова, а собеседник его не имел никакой возможности вставить в этот поток свое слово и успевал только кланяться и кивать головой.

С такой же холодностью, как и в первый раз, император держал себя и при других встречах со Сперанским. Михайло Михайлович хорошо усвоил себе, что аристократический круг есть сила, а император не столь самостоятелен в своих поступках. Словно стремясь наверстать упущенное, исправить прежнюю свою оплошность, Сперанский стал регулярно выезжать в свет, сделался частым гостем в домах высшего общества, превратился за всегдотая аристократических салонов. Некогда гордый отшельник, он искал близкого знакомства и заискивал даже у тех, которые ни в чем не могли быть ему полезны. Знавшие Сперанского до его ссылки не могли, сдержат удивления. Недругам же своим дал он своим поведением хорошую почву для злословия.

В ноябре стало известно о смертельно опасной болезни императора.

У власти вскоре оказался Николай I.

Сперанский любыми средствами хотел вернуть былое политическое влияние. Смерть Александра I и восстание декабристов дали ему шанс. О восстании на Сенатской площади Сперанский почти наверняка знал. Он был лично знаком с К.Рылеевым. С.Трубецким, С.Волконским, Н.Муравьевым. Декабрист Батеньков, служивший под началом Сперанского в Сибири, жил у него в Петербурге. После победы декабристы собирались включить Сперанского во Временное правительство. Именно от него они узнали о назначении присяги Николаю Павловичу на 14 декабря. В день восстания Сперанский сказал декабристу Корниловичу: "Одержите сначала верх". Видимо, в случае успеха он был готов поддержать восставших, но восстание потерпело поражение и царский Манифест, о событиях 14 декабря, был составлен Сперанским.

Николаю I был нужен человек, который бы грамотно организовал суд над декабристами. Нужен был чиновник, разбирающийся в законодательстве. К этому времени в распоряжении императора были уже показания декабристов о причастности Сперанского к их заговору, но он все-таки взял его в ближайшие свои сотрудники. Сперанский блестяще выполнил работу по организации суда и следствия. Он педантично классифицировал вину обвиняемых по разрядам и предлагал наказания, в том числе смертную казнь, которая в России почти не применялась.

В мотивах, по которым Николай привлек Сперанского к активному участию в процессе вершения суда над декабристами, видится не только то, что он был самый дельный и самый умный из всех сановников. Здесь очевиден психологический момент.

Он не рассчитал цену, которую ему придется заплатить за возвращение во власть. Доверие Николая I он завоевал, но раздавлен был совершенно. Говорят, что когда выносили приговор, Сперанский плакал.

На окружающих Сперанский производил впечатление процветающего бюрократа. В самом деле, император Николай I глубоко ценил его, часто с ним советовался.

Осознав, что сохранение анархии в законодательстве империи не будет способствовать сохранению порядка в управлении, а следовательно, его неограниченной власти, император Николай предпринял энергичные меры по приведению массы разрозненных указов, принятых его предшественниками на троне, в стройную систему. 31 января 1826 года им было утверждено Второе отделение в составе Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, на которое возлагалась задача “успешного совершения” систематизации российского законодательства. Начальником отделения 4 апреля 1826 года был назначен М.А.Балугьянский, управление же управлением Николай поручил Сперанскому.

Это новое возвышение Сперанского в 30-е годы XIX века имело под собой прочное объективное основание. Николай I принуждён был решать значительно более сложные проблемы, нежели те, которые вставали перед его предшественниками. Заложенные Петром I политические и экономические структуры в его время окончательно изживали себя и требовали замены. С другой стороны. В условиях небывало возросшей в своей численности бюрократии самодержцу было намного труднее, нежели прежде, осуществлять ту или иную политическую линию и тем более менять направление своей внутренней политики.

Именно на Сперанского Николай I возложил функцию составителя проектов законов и инструкций. Именно к нему обращался император в том случае, если для принятия решения требовались специальные знания.

Именно Сперанскому Николай I поручил такое важное дело, как составление “Свода законов Российской империи”. Впоследствии биографы Сперанского назовут это его дело главным подвигом его жизни. И действительно, созданием “Свода” наш герой завершил труд почти полутора веков русской истории, увенчал многочисленные попытки систематизировать российское законодательство, регулярно принимавшиеся начиная со времени Петра I.

Сперанский получил орден Св. Андрея, а спустя некоторое время деньги в размере 10 000 ежегодной выплаты в течение 12 лет. Но лучшим выражением благодарности и благоволения Николая I стал поступок его величества на специальном заседании Государственного совета 19 января 1833 г., посвящённом обнародованию составленного “Свода”. В конце данного заседания Николай позвал к себе Сперанского и в присутствии всех членов совета снял с себя Андреевскую звезду и надел на него, демонстративно горячо при этом обняв. По воле Александра II эта сцена была изображена барельефом на пьедестале памятника Николаю I.

4. Кодификационная работа

Кодификационная работа была поручена Розенкампфу, но в 1808 г. в состав комиссии вошел товарищ министра юстиции М.М Сперанский. Он начал с преобразования комиссии, которая была разделена на Совет, правление и группу юрисконсультов. М.М Сперанский стал секретарем правления. С 1810 года он становится директором комиссии.

В основу реформы государственного устройства и правления М.М. Сперанский предлагал положить традиционный принцип разделения властей. Поэтому следовало, прежде всего, отделить друг от друга законодательную, исполнительную и судебную власти, сосредоточив их в разных независимых органах. В октябре 1809 года проект реформ лежал на столе у Александра II. Для того чтобы успешно провести эти изменения следовало реформировать в первую очередь законодательные акты, попытаться как-то их систематизировать. К началу октября 1809 года было готово “Введение к уложению государственных законов”. Был создан новый Государственный совет. Проекты всех законов, указов, положений, уставов, новых учреждений рассматривались советом. В его компетенцию были отнесены все предметы, требующие нового закона, устава или учреждения, предметы внутреннего управления, требующие отмены, ограничение или дополнение прежних положений. Придавая особое значение разработке гражданского права, по предложению Сперанского создается специальный комитет по рассмотрению проекта гражданского уложения в составе князя Лопухина, графа Северина-Потоцкого и сенаторов Алексеева и Корнелова. Предполагалось поднять все старые нормы права, регулирующие в какой-то степени гражданско-правовые отношения в Российской Империи. Бесконечные противоречия, пробелы в праве, не разработанность целого ряда институтов и язык, недоступный для понимания не только населения, но и юристов, заставили Сперанского приступить к созданию проекта нового гражданского “Уложения”. Государственный совет в 1810 г. 43 раза рассматривал проект гражданского уложения (кодекса). В Государственном совете с 21 ноября 1821 г. по 21 декабря 1822 г. вновь возобновились прения по предоставленным комиссией проектам. Из 1343 статей, предложенных Сперанским и рассмотренным на 49 заседаниях Совета, остались без изменения 622. Бурную дискуссию вызвали статьи, регулирующие договорные, брачно-семейные и наследственные отношения. В январе 1826 г. М.М. Сперанский направил императору Николаю I несколько записок с предложениями продолжить кодификационную работу. Доводы Сперанского были признаны достаточно вескими и послужили созданию второго отделения собственной его величества канцелярии.

Первой стадией громоздкой систематизации по замыслу Сперанского должно было быть “Полное собрание законов”. Юридическая техника для составления “Свода” основывалась на следующей методике:

а) статьи “Свода”, основанные на одном действующем указе, излагать теми же словами, которые содержатся в тексте и без изменений;

б) статьи, основанные на нескольких указах, излагать словами главного указа с дополнениями и пояснениями из других указов;

г) сократить многосложные тексты законов тексты законов;

д) из противоречащих друг другу законов выбирать лучший или более поздний.

В итоге, уже к началу 1830 г. было создано 45 обширных томов, содержащих около 42 тысяч статей. “Свод законов” должен был состоять из восьми разделов:

основные государственные законы;

учреждения:

а) центральные;

б) местные;

в) устав о государственной службе;

законы правительственных сил:

а) устав о повинностях;

б) устав о податях и пошлинах;

в) устав таможенный;

г) уставы монетный, горный и о соли;

д) уставы: лесной, оброчных статей и счетные;

законы о состояниях;

законы гражданские и межевые;

уставы государственного благоустройства:

а) уставы духовных дел иностранных исповеданий, кредитный, торговый, промышленный;

б) уставы путей сообщения, почтовый, телеграфный, строительный, положения о взаимном пожарном страховании, о сельском хозяйстве, о найме на сельские работы, о трактирных заведениях, о благоустройстве в казачьих селениях, о колониях иностранцев на территории империи;

уставы благочиния:

а) уставы: о народном продовольствии, об общественном призрении, врачебный;

б) уставы: о паспортах, о беглых, цензурный, о предупреждении и пресечении преступлений, о содержащихся под стражей, о ссыльных;

законы уголовные.

Кодификационная работа проводилась следующим образом:

Из государственных сенатских, коллежских архивов были собраны реестры всех узаконений, на их основе был составлен единый реестр, а уже после этого обратились к первоисточникам. Было прорецензировано 3000 книг, содержащих сенатские протоколы, важнейшие постановления сверялись с подлинниками. Однако собрание узаконений не предполагалось использовать в практических целях. Таким образом, в первое “Полное собрание законов” было помещено более 30 тысяч различных указов, нормативных актов, постановлений, начиная с “Соборного уложения” и до вступления на престол Николая I. Неоспоримым достоинством этого собрания для того времени было, прежде всего, то, что он во многих частях не был абстрактным произведением. “Свод” включал в себя множество начал, выработанных и проверенных жизнью. Законы, ранее известные главным образом только немногим юристам, стали доступны для многих. Обширные научно-критические, исторические и иные работы, касавшиеся богатейшего материала, заключенного в “Полном собрании законов” и в “Своде законов”, значительно содействовали оживлению юридической мысли и, несомненно, подготовили почву для создания в будущем “Уложения”. 19 января 1833 г. состоялось заседание Государственного совета, обсудившего представленный “Свод законов”. Было принято решение пользоваться текстами существующих законов до 1 января 1835 г., а затем должен был вступить в силу в полном объеме в качестве общего “Свода законов Российской империи”.

В целом, данную попытку кодификации российского права можно считать успешной, во многом это заслуга величайшего российского реформатора М.М. Сперанского.

5. Завершение карьеры и жизненного пути

реформатор сперанский министерский государственный

В начале 1838 года Государственный совет дружно выступил против подготовленным Сперанским законопроектов, касающихся деятельности полиции. Главным поводом к тому послужили явные их недостатки. Позже Сперанский признался: “Вообще не нам в наши лета писать законы: пишите вы, молодые люди, а наше дело только обсуживать. Я уже слишком стар, чтобы сочинять и отстаивать сочиненное, а всего тяжелее то, что сочиняешь с уверенностью не дожить до плода своих трудов”. Шел Сперанскому в ту пору 67-й год.

Единственной отрадой оставалось для него прошлое, которое он вспоминал с особенной опрятностью.

1838 г. принёс Сперанскому небывалую прежде усталость и равнодушие к себе и делам. Михайло Михайлович ощутил, вдруг сея глубоким стариком. Окружающие не сразу заметили произошедшую в нем перемену. Внешний облик его не потерял с годами приятности. Высокий ростом и лишь слегка сутуловатый при ходьбе, с огромным, обнаженным от волос лбом, с глазами, излучающими спокойствие и ум, всегда аккуратно, с некоторою даже щеголеватостью одетый, он являл собой воплощение сознающей себя величавости, но не холодной, каковой она часто имеет быть, а той редкой, что испускает мягкость и теплоту.

Со всеми, независимо от звания и должности, был Михайло Михайлович обходителен в общении, почтителен и ласков.

Всегда привлекательной была личность Сперанского, когда он говорил. В противовес принятому в светском обществе правилу изъясняться по-французски он всегда старался говорить на русском языке.

Женщины как будто вовсе не замечали его старости. Как и прежде, находясь в его присутствии, они всячески старались ему понравиться и ловили малейшие приметы в его облике и поведении, говорящие в пользу его ответного к ним чувства. Глаза его постоянно слегка слезились. Истинной причиной этому были его усердные занятия - он по-прежнему много проводил за чтением и писанием, - но женщины давали другое объяснение: они говорили, что у Михайло Михайловича "влюбленные глазки".

21 октября, в пятницу, Михайло Михайлович почувствовал недомогание. Дней пять до того получил он простуду, но не обратил на нее особого внимания.

В последующие дни физическое состояние Сперанского ухудшилось настолько, что видавшие его стали предполагать скорую его смерть. Император Николай по два раза на дню справлялся о его болезни. А в один из дней, получив очередное известие, он призвал к себе князя Васильчикова и отдал ему распоряжение опечатать по смерти Сперанского его кабинет со всеми там находящимися бумагами.

Предельную опасность болезни почувствовал и сам Сперанский. В тоскливые осенние дни 1838 года он попрощался со своей жизнью.

Итог прожитых лет должен был, казалось, радовать нашего героя. Рожденный в семье простого деревенского священника, он умирал в столице империи высоким сановником, всей России известным человеком. Но, видимо, не дано человеческой душе быть довольной прожитой жизнью. Сперанский очень ругал себя тогда, очень сожалел, что до конца своих дней так и смог усмирить врагов внутри себя - собственные страсти, и среди них особливо духовную гордость.

С конца ноября 1838 г. болезнь Сперанского пошла на убыль. Михайло Михайлович стал явно поправляться. В канун Нового года его навестил сам император, да притом дважды - 23 и 27 декабря. В первый день Нового года Николай I присвоил Сперанскому графское достоинство. Почесть эту Михайло Михайлович принял совсем радушно: “Государь хотел обрадовать моих друзей” - сказал он, узнав о своём графстве. В графах наш герой прожил ровно 41 день.

Весь январь Сперанский работал, невзирая на мольбы дочери позаботиться о своём здоровье. 7 февраля в Петербурге выдалась на редкость скверная погода. Но именно в этот день Михайло Михайлович вздумал совершить прогулку. Напрасно отговаривали его от данной затеи: он ушёл из дому и, довольно долго ходив на ветру, сумел, конечно, простудиться.

Вследствие простуды затаившаяся в нём болезнь восстала с новой силой. 8 февраля Сперанский лёг в постель и больше не встал с неё. Поутру 11 февраля 1839 года сердце его прекратило своё биение.

Заключение

Очевидно и то, что российская административная система не терпела ум и талант. Она надежно была запрограммирована на бездарность и ограниченность ума, слепое повиновение начальству.

Согласимся, что возвышенное слово “светило” привычнее звучит применительно к науке или поэзии. Сочетание же его со словом “администрация” или “бюрократия” кажется странным и неприличным. Но отчего так? Если бюрократия - это особый мир со своими правилами, традициями, нравами, то почему она не может иметь своего героя, почему в ней не может быть лучшего?

Сперанский в мире российской бюрократии и был, по общему признанию, лучшим - он считался эталоном российского бюрократа.

М.М. Сперанский, несомненно, является одним из самых замечательных людей России. Ему принадлежит та большая заслуга, что он хотел дать своей стране Конституцию, свободных людей, свободных крестьян, законченную систему выборных учреждений и судов, мировой суд, кодекс законов, упорядоченные финансы, предвосхитив, таким образом, за полвека с лишним большие реформы Александра II и, мечтая для России об успехах, которых она долго не могла достигнуть.

То, что какое-либо лицо после своего ухода из жизни возбуждает к себе большой интерес, случается, как известно, довольно часто. Но столь же частым бывает и другое - когда интерес к человеку, подогретый его смертью, со временем охлаждается, а то и вовсе замерзает. Со Сперанским было все не так. Время не только не охладило интереса к нему, но даже разогрело этот интерес. По законам, которым подчиняется общественное сознание, такое происходит обыкновенно с тем историческим деятелем, в котором видят не просто человека, но явление. Разгадка чрезвычайной посмертной популярности Сперанского в русском обществе заключалась именно в этом. Он был не простой исторической личностью, но явлением.

Список литературы

1. История России. С древнейших времен до начала XXI в./ под ред. А.Н.Сахарова. 2007.

2. История СССР XIX - начало XX веков. Учебник для вузов под редакцией И.А.Федосова. Москва. "Высшая школа" 1987 год.

3. Томсинов В.А. “Светило российской бюрократии: Исторический портрет М.М.Сперанского. - М.: Мол. Гвардия, 1991.

4. Чибиряев С.А. Великий русский реформатов: жизнь, деятельность, политические взгляды М.М. Сперанского. - М.: Воскресенье, 1993.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Биография графа Михаила Михайловича Сперанского - общественного и государственного деятеля времён Александра I и Николая I, реформатора, законотворца, основателя российской юридической науки и теоретического правоведения. Политические взгляды и реформы.

презентация , добавлен 15.01.2015


Биография Михаила Михайловича Сперанского. Первый проект политических преобразований. Вопрос о необходимости осторожного введения в стране конституционной монархии. Введение к уложению государственных законов. Реализация реформ Сперанского на практике.

курсовая работа , добавлен 23.10.2012


Проекты государственных преобразований М.М. Сперанского и Н.Н. Новосильцева. "Введение к уложению государственных законов" как основа системы государственных законов. Развитие системы государственного управления декабристов. "Русская правда" Пестеля.

курсовая работа , добавлен 10.06.2013


Основные вехи жизни и деятельности великого русского реформатора М.М. Сперанского. Его детство и юность, первый период государственной карьеры. Программа преобразования государственного строя в России. Ссылка 1812-1816 гг., возвращение на службу.

реферат , добавлен 06.01.2011


Ознакомление с личностью императора Александра I. Определение и сущность реформ высших органов управления. Программа преобразований М.М. Сперанского и её судьба. Описание основных этапов реформ, их политической идеологии, сравнительная характеристика.

курсовая работа , добавлен 24.05.2015


Краткая биография М.М. Сперанского. План преобразований центрального управления, Государственного Совета, учреждения министерств и Сената. Реорганизация финансовой политики России. Отлучение от государственных дел и восстановление Сперанского на службе.

контрольная работа , добавлен 23.02.2012


Краткий обзор биографии М.М. Сперанского. Политико-правовые взгляды. Отличия гражданского и правового рабства. Сперанский - участник либеральных преобразований в начале царствования Александра I. Реформы государственного управления, их роль и значение.

реферат , добавлен 09.05.2016


Личность императора Александра I. Восшествие на престол, внутренняя политика. Программа преобразований М. Сперанского и её судьба. Попытки решения крестьянского вопроса, военные поселения. Особенности судебного Сената. Министерская и финансовая реформы.

курсовая работа , добавлен 21.04.2015


Краткий очерк жизни, этапы личностного становления и карьерного роста Сперанского М.М. как известного русского государственного деятеля. Характер и направления реализации государственных преобразований, предложенных Сперанским, его деятельность в ссылке.

реферат , добавлен 15.02.2015


Место и роль Сперанского в истории преобразований отечественной государственности и формировании правительственной законодательной политики. Хронологически деятельность Сперанского по упорядочению законодательства России. Политические идеалы Сперанского.